Форпост - Страница 266

266

— Я ж за тебя так вписался, а ты!

Маляренко, наконец, смог вставить свои пять копеек.

— А я?

Из за чего весь сыр-бор, Маляренко искренне не понимал. Шабельский посмотрел в чистые недоумевающие синие глаза Вани и сплюнул.

'В морду сейчас даст'

— Олег, да что случилось то?

— Цыгана ты убил?

— Фффуххх!

Маляренко с облегчением перевёл дух.

— Я уж думал, случилось что. Ну да, я. А что?

Ванька рухнул на диван и цапнул со стола яблоко. Глядя на беззаботно хрустящего фруктом гостя, друзья остолбенели.

— А милиционера…

— Ну… умн… чав! Ага. И что?

На этом месте разговора до Олега дошло, что перед ним сидит человек из другого времени. Из другого мира. Перед ним — самый натуральный дикарь. Умный, воспитанный, образованный, в меру честный, любящий свою семью… дикарь. И ему перерезать горло человеку — что высморкаться. Не от злобы или садизма, а из простого расчёта. По необходимости.

Чик! И готово.

Шабельский поперхнулся и продолжил на два тона тише.

— Цыгане тамошние своё следствие провели и деревеньку ту, Кашалоты, сожгли. С жителями. Не слышал по радио?

Ни радио, ни телевидением Иван, по совету врачей, не пользовался.

Маляренко окаменел.

— Как сожгли?

— В отместку. Там такой шухер поднялся — будь здоров. Дело на контроле. С войны у нас деревни с жителями не сжигали. А тут ещё, — Дима заглянул в газету, — 'зверски замученный милиционер. Орденоносец. Ветеран первой и второй чеченской… отец четверых детей'…

— ДА, БЛЯТЬ, КАКИХ ДЕТЕЙ?! Егерь, Петрович, он?..

Димка помотал головой.

— Нет.

Ваня вспомнил жилистого старикана. Настоящего русского мужика. Крепкого, сильного и ни черта не боявшегося и… спокойно догрыз яблоко.

— Всё понятно. Ещё что-то у вас ко мне?

Мужчины переглянулись. Всё-таки этот Ванька непонятный какой-то. Мутный. Непредсказуемый. То орал благим матом, выясняя судьбу егеря, то, через секунду, сидит как истукан и жрёт яблоко.

Яблоки.

Маляренко взял ещё один фрукт и откусив наливной сочный бочок, решил, что к цыганам он заедет когда тайник будет готов и других дел уже не останется. Список дел у Вани был весьма и весьма скромен.

Сделать тайник.

Съездить в Алма-Ату, издалека посмотреть на родителей.

Отвалить на самолёте домой В будущее.

Всё.

А теперь список дел увеличился ровно на один пункт.

'Ну, суки!'

В башке бесшабашно зазвенело. Маляренко представил себе, что он сделает с виновными в смерти деда и едва не заорал от бушующей в груди смеси восторга, злобы и адреналина.

С трудом задавив в себе крик, Ваня сумрачно посмотрел на отшатнувшегося Шабельского.

— Не боись. Это я не к тебе. Если у вас ко мне всё, то у МЕНЯ К ВАМ будет пара вопросов.

Дмитрий Александрович хотел было рассказать, как его люди отсекли расследование на придорожном кафе и пустили, пусть даже и временно, сыскарей по ложному следу, но промолчал. Говорить это было не нужно — Ивану было наплевать. Он не боялся. Ни милиции, ни цыган.

'А кстати, почему ему 'наплевать'? А если его 'закроют'?

— … так вот, братцы. Придётся вам мне немножко помочь. Не деньгами, а делами. Ясно?

Шабельский задумался, а потом отрицательно помотал головой.

— Нет. Я не смогу. Дел у меня у самого слишком много. Я тебе Димку оставлю, с его людьми и, — на этот раз Олег задумался надолго, — и Антона.

— Это кто?

— Мой брат, младший. Сводный. То что он пока лишь лаборант в опытном цехе — не смотри. Парень он головастый и всё сечёт на лету. Думал его через пяток лет всеми НИОКР руководить поставить, да сам понимаешь — не судьба.

— Не проболтается?

— Нет.

Олег и Дима сказали это хором, разом сняв у Ивана всю настороженность.

— Ладно. Слушайте дальше.

Идея Нади о Политехническом музее была принята на 'ура'. Шабельский все сомнения Вани отмёл, заявив, что, мол, ничего никому объяснять не надо. Мы платим — вы работаете.

— И ещё, надо сначала ход конём сделать.

— Как это?

Смотреть на то, как бизнесмен от природы вдохновенно искрит идеями и готовыми решениями, было безумно интересно.

— Надо СНАЧАЛА их к себе расположить, тогда эти ребята в три раза быстрее шевелиться начнут.

Маляренко подумал о громилах Пятакова, но Шабельский и тут удивил.

— Фонд благотворительный создадим. Меценатами станем. А уж потом… через месяцок… когда прикормим…

Иван восхищённо развёл руками.

'Умница!'

— Ваня, — Шабельский тоже резко сменил тему, — Ваня. А может не будет будущим летом войны в Осетии?

В его голосе было столько надежды, что Маляренко почувствовал себя распоследним подлецом.

— Будет, Олег. Будет.

— ИПППААААТЬ! Да вы ж, натуральный 'попаданец'!

Лохматая копия Олега, только на пятнадцать лет моложе с восторгом прыгала вокруг Ивана и брызгала от счастья слюной.

— Олег мне всё рассказал, но я, честно говоря, ему не поверил. А потом дядь Дима подтвердил.

— А ему поверил?

— Конечно. Дядь Дима НИКОГДА не врёт. И не шутит. Блииин! Иван Андреевич, расскажите, а? И как там?

Двадцатидвухлетний парняга вёл себя словно десятилетний мальчишка, которому подарили новую игрушку.

— А как вы сюда вернуться то смогли? А туда как? А наших — ТАМ, много? А…

Маляренко вынул из кармана 'морковку'.

— Да вот так и вернулся. При помощи этой штуки.

Антоха сначала издал победный клич индейского воина, а потом, присев на корточки перед вожделенной штуковиной благоговейно выдохнул.

266