Форпост - Страница 255

К оглавлению

255

— Сгорели докУменты, тащсержант.

Голос у мужика в тулупе был виноватый-виноватый. Шалый и Никифоров переглянулись.

— А сам-то ты откуда тут взялся? В посёлке я тебя не видел.

— Погоди, — Предпринимательская жилка Миши почуяла прибыток и задавила все грустные мысли, — меня Миша зовут. Меня здесь все знают и все уважают.

— Иван.

— Работа нужна, Иван? Хорошая работа. Тяжёлая, но плачу я хорошо. Вот. Даже старший сержант подтвердит!

Мужик в ответ промямлил нечто непонятное. Ни 'да', ни 'нет'. Миша кивнул водителю и тот тронул УАЗик с места, а цыган продолжал напирать.

— Ты же не пьющий, да? Такие люди мне нужны. Сразу бригадиром сделаю!

Пассажир на заднем сиденье странно закашлялся. Непонятно было, то ли он смеётся, то ли ему очень плохо.

— До райцентра подвезёте?

Сержант нажал на тормоз.

— Подвезти? Сначала запрос пошлём, кто ты есть такой на самом деле. А пока у нас посидишь. Ишь ты, — здоровяк ухмыльнулся, — раскатал губу. 'Подвезёте'.

Человек на заднем сиденье заныл что-то вроде 'отпустите'. Миша снова отвернулся к окну и к своим мыслям о сыне. С этим… существом в тулупе всё было ясно, такие картины он уже видел много раз. Сейчас мужика отвезём на выселки, там ему всё и объяснят.

Старший сержант довольно ухмыльнулся. С каждой приблуды, приведённой лично им, он получал до тысячи рублей. Мелочь, а приятно. Никифоров взялся за рычаг коробки передач и, уж совсем было, собрался тронуться в путь, как пассажир сзади громко хмыкнул.

— Чего ещё?

— Слышь, сержант. А хорошая у тебя машина!

Никифоров дёрнулся и обмяк. Миша встрепенулся.

'Что? Что?'

Последнее, что увидел подпольный лесопромышленник — фонтан крови, бьющий из его перерезанного горла.


Очнулся сержант от страшного холода, зверски болела голова, грозя взорваться изнутри. Милиционер захрипел и продрал глаза — он лежал на обочине дороги в одних трусах со связанными за спиной руками.

'Чёрт!'

Ноги тоже были связаны. И крепко притянуты к запястьям. Лежать в такой позе была жутко неудобно и тяжело. Сержанта тошнило, перед глазами временами плыли чёрные пятна, да такие, что родной УАЗик, тарахтевший в трёх шагах от него, не было видно.

'Обидно. Три командировки. Под пулями ходил. И тут на тебе — в двух шагах от дома!'

— Мужик, слышь, мужик. Давай договоримся, а? Разойдёмся по-хорошему. Я ж тебе не цыган какой, а представитель власти. Милиционер. Такое тебе с рук никак не сойдёт.

Сержант осёкся. Сильные руки катнули его по сугробу на другой бок.

'Бля!'

Никифоров забился, словно рыба на крючке. Прямо перед ним лежал полуголый Миша с располосованным от уха до уха горлом, отчего его голова странно запрокинулась назад. Над ним стоял раздетый по пояс мужик и деловито обирал покойного.

— Блять! Сука, да слазь же ты!

Перстни, богато украшавшие пухлые пальцы цыгана, ни в какую не желали их покидать.

— Ты говори, говори, сержант. Я тебя слушаю.

Мужик выудил нож из-за пояса и принялся рубить пальцы. Милиционер задавил приступ паники и продолжил.

— Я тебя сам отвезу и на поезд посажу. Никто не узнает.

— Ага. Это неплохо, — мужик утёр рукой пот со лба, оставив жуткий след на лице, — забрызгал он там всё. Надо протереть, пока не засохло. А знаешь, что… расскажи-ка, друг любезный, как мне удобнее отсюда выехать, чтоб с вашим братом не встречаться. А я тебя за это отпущу. И одёжу его отдам.

Убийца выудил пухлый бумажник цыгана и содрал с шеи толстенную цепь.

— Ну как? Договорились?

Милиционер, уже не чувствуя холода, с громадным облегчением выдохнул.

— Договорились. Слушай сюда…


Миша Шалый нашёл свой последний приют в сугробе в пяти шагах от дороги. Машина рыкнула двигателем и укатила в ночь, оставив сержанта Никифорова один на один с морозом и ночью. Связанных рук и ног милиционер уже не ощущал, кроме того мужик, переодевшийся в новенькую форму старшего сержанта, накрепко привязал его к дереву неподалёку от цыгана.

— Я не сплю. Не сплю. Не сплю.

'Как глупо то, а?'

Глава 10
В которой Иван понимает, что проблем у него гораздо больше, чем казалось вначале

'Эврика!' (Я нашёл!)

Архимед

Организм Ивана опять подвёл. Успешно 'смывшийся' с дальнего востока Российской Федерации Маляренко загремел сначала в скорую, а затем, отлежав недельку в центральной клинической больнице одного из областных центров юга страны, перебрался в санаторий-профилакторий в окрестностях оного города.


Врач, который принял тушку Вани из скорой, после осмотра и всяческих анализов, озабоченно покачал головой и, глядя на прекрасно одетого мужчину со стильной причёской на голове, только и смог пробормотать.

— Как же вы себя так… запустили?

— Да так уж получилось, доктор.

Ваня кряхтел по-настоящему: самочувствие было — хуже некуда. Даже железной силы воли Ивана не хватило, чтобы удержать себя на своих двоих, когда он вышел из здания аэропорта. Перед глазами всё плыло и, прошагав по направлению к стоянке такси десяток шагов, Маляренко свалился в кучу грязного, почти растаявшего, здесь, на юге, снега.

— Я ж с Севера приехал…

— И документов у вас нет…

Врач быстро писал в карточке, искоса поглядывая на пациента. За свою двадцатилетнюю практику он успел насмотреться всякого и научился чувствовать людей. Этот худой мужчина держался как… аристократ, что ли. Снисходительно. Свободно. Уверенно. Властно. Он был прилично одет, чисто выбрит и аккуратно пострижен. Но временами проскакивало в его взгляде что-то такое… диковатое, как взгляд абсолютно опустившегося бомжа, который с изумлением смотрит на чистый халат доктора или на батареи парового отопления. Странный пациент застегнул белоснежную тщательно выглаженную сорочку и вежливо улыбнулся.

255